Нравственные начала в праве. Жизнь без смысла

I. Нравственность и действительность. - В стыде человек действительно выделяется из материальной природы, в жалости действительно проявляет свою существенную связь и однородность с другими живыми существами.

II. В религиозном чувстве Божество ощущается как действительность совершенного Добра (= Благо), безусловно и всецело осуществленного в себе самом. - Общая основа религии - живое ощущение действительного присутствия Божества, единого, обнимающего в себе все. - Пояснения.

III. Действительность Божества есть не вывод из религиозного ощущения, а его непосредственное содержание - то, что ощущается. - Анализ этого содержания как данного отношения человека к Божеству со стороны их 1) различия ("прах земли" в нас), 2) их идеальной связи ("образ Божий" в нас) и 3) реальной связи ("подобие Божие" в нас). - Полное религиозное отношение как логически слагаемое из трех нравственных категорий: 1) несовершенства в нас, 2) совершенства в Боге и 3) совершенствования как нашей жизненной задачи

IV. Психологическое подтверждение: "радость о Духе святом" как высшее выражение религии. - Формально-нравственная сторона религиозного отношения. - Обязанность "будь совершен", ее идеальный объем и практическое значение: "становитесь совершенными".

V. Три вида совершенства: 1) безусловно сущее (actus purus)<<4>> - в Боге; 2) потенциальное - в душе; 3) действительно-становящееся - во всемирно-историческом процессе. - Доказательства разумной необходимости процесса: как моллюск или губка не могут проявлять человеческой мысли и воли, и нужен был биологический процесс для создания совершеннейшего организма, так и осуществление высшей мысли и воли (Царство Божие) не может открыться среди полузверей, и требуется процесс исторического совершенствования жизненных форм

VII. Необходимость всемирного процесса, вытекающая из безусловного начала добра. - Мир как система предварительных материальных условий для осуществления царства целей. - Нравственная свобода человека как окончательное условие для этого осуществления

VII. Требования религиозной нравственности: "имей в себе Бога" и "относись ко всему по-Божьи". - Отношение Бога ко злу. - Полная формула категорического императива как выражения безусловного начала нравственности

VIII. Высшие ступени нравственности не отрицают и не упраздняют низшие, а предполагают их и опираются на них в своем историческом осуществлении. - Педагогическая сторона дела

IX. Углубление, возвышение и расширение естественного альтруизма в силу безусловного нравственного начала. - Определяющая сила этого начала по отношению к собирательным историческим организациям, назначенным для служения Добру: наша высшая обязанность - не служить беззаветно этим организациям (которые ведь могут и уклоняться от своего назначения), а содействовать им в их служении добру, когда они ему верны, и указывать им на их истинные обязанности в случаях уклонения

X. Когда связь человека с божеством возвышается до абсолютного сознания, то и охранительное чувство целомудрия (стыд, совесть, страх Божий) обнаруживает свой окончательный смысл как охраняющее не относительное, а безусловное достоинство человека - его идеальное совершенство, как долженствующее быть осуществленным. - Здесь и нравственность аскетическая получает свой положительный эсхатологический мотив - воссоздание нашей телесности, как предназначенного жилища Духа Святого

Развитие норм морали.

1) Табу (полинезийское слово, не поддающееся однозначному переводу на совр. языки). Её сущность - жесткий запрет агрессивных или эротических побуждений, направленных на так называемые «неприкасаемые объекты» (например, на половые отношения между родственниками, на некоторые виды пищи и др.). Характер нормы - распространяется на членов данной общины. Поддерживается: мистической боязнью определенных актов или существ.

2) Обычай. Её сущность - исторически сложившаяся и распространенная в обществе форма действий, повторяющаяся в определенных обстоятельствах. Характер нормы - распространяется только на членов данной общины или некоторой группы. Регламентирует когда, что и как надо делать человеку, не предоставляя ему выбора. Поддерживается: авторитетом общественного мнения.

3) Традиция (лат. traditio - передача). Её сущность - разновидность обычая, отличающаяся особой устойчивостью и направленными усилиями людей сохранить неизменными унаследованные от предыдущих поколений формы поведения. Характер нормы и форма поддержки аналогичные предыдущему пункту.

4) Моральные правила. Её сущность - концентрируют и обобщают высокие идеалы и строгие нормы, регулирующие поведение и сознание человека в различных областях общественной жизни. Характер нормы - распространяются за пределы одной общины. Ориентируют человека на постоянный нравственный выбор, личностное самоопределение. Поддерживается: идеями добра и зла и авторитетом общественного мнения.

Свойства морали

С первого взгляда мораль выглядит как некоторые правила поведения: по " отношению к другим людям, к обществу и к самому себе. В любом случае они формулируются в повелительном наклонении: указывают не на то, что есть, а на то, как должно быть. Свойство морали требовать определенного поведения называетсяимперативностью (от лат. ппрегайуе - повелевать). Моральные нормы не содержат рецептов на все случаи жизни, они носят обобщенный, мировоззренческий характер. В отличие от обычая, который регламентирует все детали поведения, или права, которое, стремится сформулировать свои статьи предельно четко я строго, мораль указывает общее положительное направление в поведении, которое индивид конкретизирует применительно к ситуации. Предельно обобщенное требование морали одно: делай добро! Моральные требования имеют всепроницаюдшй характер: нет такой сферы, где моральная регуляция не действует, нет такого явления, которое не подлежало бы моральной оценке. Эта особенность также отличает мораль от обычая и права, имеющих локальное распространение и регулирующих вполне определенные сферы отношений. Для поддержания морали нет специальных общественных учреждений, это неинституциональная регуляция. В то время как для поддержания правопорядка есть соответствующие органы - прокуратура, милиция, суд, в морали эту функцию берут на себя общественное мнение и совесть индивида. По большому счету, внешний контроль в морали не действенен, она держится на самоконтроле личности и общества. Моральные требования имеют личностную форму, т.е. это требования, обращенные личностью к самой себе. Они функционируют тогда, когда стали собственным убеждением личности, поэтому форма морального требования «я должен...» (а не «ты должен...», как мы обычно говорим друг другу). Итак, мораль представляет собой способ неинституциональной рефляции человеческого поведения с помощью требований, имеющих личностную форму, обобщенный и всепронипаюший характер. Наряду с перечисленными простыми признаками мораль обладает также набором противоречивых свойств.

Антиномия (в логике) - это такое противоречие между суждениями, каждое из которых логически доказуемо. Антиномии в морали - это противоречивые свойства морали , наличие каждого из которых можно подкрепить логическими аргументами.

Первая антиномия в рассуждении о морали возникает тогда, когда мы задаемся вопросом об авторе нравственных правил .

Во-первых, общество требует от личности соответствующего поведения. Однако само общество может быть плохо устроено, и руководствоваться совершенно аморальными принципами. Вряд ли личность должна уважать «мораль» тоталитарного государства или «мораль» общества бандитов. Оценивая общественные нравы, мы сравниваем их с неким «истинным образцом», которому и должно соответствовать хорошее общество.

Во-вторых, человек сам выступает для себя моральным авторитетом, руководствуется собственными суждениями по поводу добра и зла. Однако, задумываясь над тем, какие правила морали мы считаем своими, мы неизменно обнаруживаем, что человечество выработало их давным-давно, и они вовсе не являются нашим личным изобретением. Придерживаясь тех или иных нравственных воззрений, мы считаем, что они не просто нравятся нам, но что они еще и правильные, имеют объективно положительный смысл.

В-третьих, источником нравственных правил может считаться Господь Бог. Между тем, вопреки догматической установке, на протяжении истории люди продолжают предъявлять к поведению Бога моральные требования, словно обладают некой «объективно правильной» меркой, независимой ни от Господа, ни от них самих.

Получается, что с одной стороны , моральные правила исходят от личности, общества или Бога, и в этом смыслесубъективны .
С другой стороны , моральный закон существует так, как будто он не имеет автора, он исходит от каждого и в то же время ниоткуда, не опирается ни на чей авторитет. Моральное и аморальное различаются по критериям, независимым от общественных, личных и даже божественных вкусов. Несмотря на то, что мораль существует в повелительном наклонении, повелителя на самом деле нет. Моральный закон, подобно закону природы, формулируется как безличный, объективный по содержанию.

Итак , моральный закон существует как объективный, но действует благодаря субъективной убежденности личности, общества или иного субъекта . В то же время из всех субъективных убеждений личности к морали относятся те, которые могут претендовать на объективный статус .

Вторая антиномия возникает тогда, когда знакомишься с нравами разных времен, разных народов, классов, сословий, коллективов.

С одной стороны , наблюдается бесчисленное множество представлений людей о добре и должном, отражающих исторические условия, образ жизни и групповые интересы. У всех есть «своя мораль». С другой стороны , каждая историческая система нравственности считает «свою мораль» всеобщей, общечеловеческой, моральные правила формулируются как универсальные. Всеобщность нравственного правила не означает , что все люди его выполняют или хотя бы разделяют (таких правил вообще нет). «Одинаковое» во всех системах нравственности образует набор банальных истин, такая «общая» для всех мораль оказалась бы бедной, примитивной, ограниченной в своем применении. Всеобщность нравственного требования подразумевает, что если некое правило заявлено как моральное, субъект обязуется исполнять его по отношению ко всем без исключения людям ; «свою мораль» реализовать как универсальную, а не требовать ее соблюдения от других.

Итак , моральные правила являются исторически многообразными и всеобщими одновременно. Общечеловеческое начало внутренне присуще всем историческим системам нравственности, но не существует отдельно от них .

Третья антиномия возникает при анализе мотивов нравственных действий, попытке понять, что же движет человеком, поступающим нравственно. С одной стороны , человеком в морали движет практическая целесообразность . Добропорядочное поведение облегчает нам сосуществование с другими людьми. Мораль полезна , поэтому все мы держимся за нее в интересах личного и общественного благополучия. Так думали французские материалисты XVIII века, Н.Г. Чернышевский и многие другие, видя в морали житейское наставление о «механике всеобщего счастья».

С другой стороны , на практике известно, что добродетель далеко не всегда приносит успех в житейских делах. Скорее наоборот, излишняя щепетильность мешает добиваться своей цели, а для преуспевания бывает целесообразно нарушать нравственные правила. Иногда кажется, что пороки даже необходимы для общественного блага. Любовь к роскоши стимулирует производство, авантюризм приводит к географическим открытиям, а страсть к наживе оживляет торговлю, как показал Б.Мандевиль в знаменитой «Басне о пчелах». Мораль же невыгодна, бесполезна , и подлинно моральным мы обычно считаем поступок, совершенный бескорыстно , без задней мысли и без особой цели. Добро совершается ради него самого, «по доброте душевной», «по доброй воле», моральный мотив является «незаинтересованным». Ориентируясь на моральные ценности, мы стремимся не столько добиться чего-либо в этом мире, сколько улучшить самих себя. То есть преследуется не прагматическая, а гуманистическая цель: сделать человека Человеком, сделать его чем-то лучшим, чем биологическая особь, которая ест, размножается и производит средства, чтобы снова есть и размножаться.

Функции морали

Рассмотрим социальную роль морали, т. е. основные ее функции:

§ регулятивную;

§ оценочную;

§ воспитательную.

Регулятивная функция

Одной из главных функций морали являетсярегулятивная. Мораль выступает прежде всего как способ регулирования поведения людей в обществе и саморегулирования поведения индивида. По мере своего развития общество изобрело много других способов регуляции общественных отношений: правовой, административный, технический и проч. Однако моральный способ регуляции продолжает оставаться уникальным. Во-первых, потому, что не нуждается в организационном подкреплении в виде различных учреждений, карательных органов и т. д. Во-вторых, потому, что моральное регулирование осуществляется в основном через усвоение индивидами соответствующих норм и принципов поведения в обществе. Иначе говоря, действенность моральных требований определяется тем, насколько они стали внутренним убеждением отдельного человека, неотъемлемой частью его духовного мира, механизмом мотивации его повеления.

Оценочная функция

Другая функция морали -оценочная. Мораль рассматривает мир, явления и процессы с точки зрения ихгуманистического потенциала - того, в какой мере они способствуют объединению людей, их развитию. Соответственно этому она классифицирует все как положительное или отрицательное, добро или зло. Нравственно оценочное отношение к действительности есть ее осмысление в понятиях добра и зла, а также других сопредельных с ними или производных от них понятиях («справедливость» и «несправедливость», «честь» и «бесчестье», «благородство» и «низость» и т. д.). При этом конкретная форма выражения нравственной оценки может быть различной: похвала, согласие, порицание, критика, выраженные в оценочных суждениях; проявление одобрения или неодобрения. Нравственная оценка действительности ставит человека в активное, деятельное отношение к ней. Оценивая мир, мы уже что-то меняем в нем, а именно меняем свое отношение к миру, свою позицию.

Воспитательная функция

В жизни общества мораль выполняет важнейшую задачу формирования личности, является действенным средствомвоспитания. Концентрируя нравственный опыт человечества, мораль делает его достоянием каждого нового поколения людей. В этом состоит еевоспитательная функция. Нравственность пронизывает все виды воспитания постольку, поскольку она придает им правил ьную социальную ориентацию через нравственные идеалы и цели, что обеспечивает гармоничное сочетание личных и общественных интересов. Мораль рассматривает общественные связи как связи людей, каждый их которых имеет самоценное значение. Она ориентирует на такие действия, которые, выражая волю данной личности, не попирают в то же время воли других людей. Мораль учит делать каждое дело таким образом, чтобы от этого не было плохо другим людям.

2. Философия этики в западноевропейской культуре

При периодизации истории Западной Европы новой эры за точку отсчета обычно принимается V век - век крушения рабовладельческой Римской империи. Отсюда берет свое начало эпоха средневековья, она продолжается вплоть до XIII-XIV веков.

Философия средневековья - это особое явление духовной жизни того периода. Былые признаки самостоятельности, свойственные философии античного рабовладельческого общества, ею утрачены.

Раньше философия выступала "законодательницей моды" в области духа (культура, политика, педагогика и т.д.) являясь неотъемлемой его частью, его сердцевиной. Средние века дышали другими идеями: уже в первые столетия до новой эры и новой эры у европейских племен на Ближнем Востоке появились новые учения, основу которых составляли - Ветхий завет, а позже и Новый завет. Переселение и расселение этих племен на бывших территориях древней Греции сопровождалось распространением христианского учения.

Это был очень сложный, болезненный и противоречивый процесс - происходило вытеснение из сознания людей языческой античной культуры (и философии) и утверждение новой культуры, стержнем которой становилась религия одного бога (утверждался монотеизм). Подробностей этого процесса мы здесь касаться не будем. О нем можно причитать в кн. "История древнего мира". М.1989. (лекция 8. Возникновение христианства), а также: Поснов М.Э. История Христианской церкви. Киев. и в др. Отметим лишь, что смена духовной модели (парадигмы) бытия имела огромное значение как для людей эпохи средневековья, так и для всей последующей истории. Возникла новая парадигма, составляющая самые глубинные основания человеческой жизни. Изменилось отношение человека к самому себе и к другим людям, к власти, к государству, к истории, к знанию. Возникли совершенно новые авторитеты, социальные структуры, на историческую арену вышли новые народы. С приходом и утверждением христианства люди получают равные возможности в смысле духовного бытия: перед единым и единственным Богом были все равны; все, кто веровал в него, могли обращаться к нему лично и рассчитывать на его внимание и благосклонность. Это означало индивидуализацию духовности, давало стимул к работе мысли и поискам истинных путей в жизни. Вместе с тем монотеизм сплачивал общество, придавал общественной жизни общинный характер, однако при этом неизбежно оборачивается неизбежно религиозной нетерпимостью в отношении других религий, что не раз использовалось светской властью для расправы с инакомыслящими, для подготовки и осуществления захватнических войн (крестовые походы, например) и т.д.

Необходимо в связи с этим видеть принципиальные различия между философией и религией. Философия основывается на тех положениях, путь к которым прокладывает логика, критические размышления, включающие как основу промышленный опыт конкретного человека и человечества, при этом существенную роль играют данные естествознания, факты истории, знания о человеке и т.п., религия же строится на догматах - таких положениях, которые принимаются на веру и не могут быть (не должны) подвергнуться сомнению и критике. Главное при этом руководствоваться не столько разумом, как в первом случае, сколько мистическим опытом собственной души. Важнейшими догматами является в христианстве догмат о бытии Бога, о совершенном и едином Боге, о святой Троице, о сотворении мира Богом, о воздаянии, о воскрешении и др. С учетом такого сравнения становится понятным, почему разум стал синонимом философии, а вера - религии, хотя это и не совсем точно.

История средневековой философии уходит своими корнями в первые века новой эры. В работах первых христианских мыслителей мы видим попытки использования идей античной греческой и римской философии в целях обоснования религиозных догматов и идей. При этом возникает нечто новое по сравнению с философией в ее классическом понимании, а именно - некое подобие синтеза ряда положений философии и богословия исключительно в интересах богословия. Роль философии сводится к служению религии. Поэтому более точным будет говорить не о философии как таковой, а о теологии (от греч.theos - бог, logos - учение), представляющей собой богословское учение, включающие в себя элементы философии.

В литературе принято делать всю средневековую философию на два периода, имеющих качественное отличие, а именно - патристику и схоластику. Патристика (от лат. pater - отец) - учение основателей богословия, заложивших основы христианской теологии в упорной борьбе против еретических идей. Это происходило в период с I по VIII (V) века. Схоластика (от греч. школа) представляла собой сугубо школьную (университетскую, монастырскую) мудрость, в которой средствами формальнологических рассуждений доказывались догмы христианства. Схоластика формировалась в период с VIII (V) по XII ст. и ее расцвет приходился на XIII - XIV века. Затем она прекращает свое существование, уступая место идеям эпохи Возрождения и Нового времени.

Надо иметь ввиду, что средневековая философия была не просто философией, а состоянием сознания той исторической эпохи, поэтому ее не следует принимать за некий исторический казус, наделяя его при этом уничижительными характеристиками.

Ее надо рассматривать как конкретно-историческую форму духовного бытия в Западной Европе, достойного самого серьезного и внимательного изучения.

Каковы же общие черты средневековой философии?

Это теоцентризм, означающий, что в центре мироздания, всей жизни людей и конкретного человека находится Бог как верховное существо, абсолютное начало. Это положение дополняется и уточняется креационизмом (от лат. creatio - создание) - учение о сотворении мира и человека Богом по его добровольной склонности и свободной воле в едином акте. Из этих двух положений вытекает и третье - провиденциализм (от лат. providentia - провидение), учение, согласно которому развитие человеческого общества определяется внешними по отношении к нему причинами, а именно Богом. Существенными для средневековой философии являются также персонализм и ревеляционизм.

Первое состоит в понимании человека как персоны (от лат. persona - личность), то есть неделимой личности, обладающей разумом и свободой воли, сотворенной по образу и подобию Бога, наделенной совестью. Каждая личность - это особый замкнутый мир, внутри которого происходит борьба сил добра и зла, духа и плоти, разума и чувственности, долга и склонности; при этом всегда присутствует судья - совесть и закон души - логос, связанный с логосом божественным. Этот мир непроницаем для людей, но он открыт для Бога. Праведность, чистота помыслов не менее значимы, чем правильные поступки.

Ревеляционизм (от лат. revelatio - откровение) относится к принципу познания мира; он состоит в том, что самый надежный способ познания божественных истин состоит в постижении скрытого смысла священных писаний, заключающих в себе божественное откровение. рациональное познание не исключается, но божественное откровение считается высшим и более значимым для человека.

3. Русские философы о морали и нравственности

В лекциях цитаты!

Добро и зло- наиболее общие формы моральной оценки, разграничивающие нравственное и безнравственное.

Зло-категория этики, по своему содержанию противоположная добру, обобщенно выражающая представление о безнравственном, противоречащем требованием морали, заслуживающим осуждения. Это общая абстрактная характеристика отрицательных моральных качеств.

Справедливость в обществе понимается в различных аспектах. Это категория морально-политическая и правовая. В этике справедливость –категория, означающая такое положение вещей, которое рассматривается как должное, отвечающее представлениям о сущности человека, его неотъемлемых правах, исходящее из признания равенства м\у всеми людьми и необходимости соответствия м\у деянием и воздействием за добро и зло, практической ролью разных людей и их социальным положением, правами и обязанностями, заслугами и их признанием. Долг – категория этики, означающая отношение личности к обществу, другим людям, выражающееся в нравственной обязанности по отношению к ним в конкретных условиях.

Долг представляет собой нравственную задачу, которую человек формулирует для себя сам на основании нравственных требований, обращенных ко всем. Это личная задача конкретного лица в конкретной ситуации.

Долг может быть социальным: патриотический, воинский, долг врача, долг судьи, долг следователя и т. п. Долг личный: родительский, сыновний, супружеский, товарищеский и пр.

5. Смысл жизни

Смысл жизни - тема вечная и столь же важная, как и сама жизнь. Предчувствие скрытой тайны миров, существ, событий и явлений в Природе и Вселенной, этого загадочного «нечто», дающего обоснование нашим побуждениям и поступкам, пронизывает всю нашу жизнь.

Стремление к смыслу свойственно всем людям - это врожденное и естественное качество, заложенное в каждом из нас. Часто оно так и остается глубоко запрятанным в нашем подсознании, и нам бывает трудно объяснить и четко сформулировать, к чему, собственно, мы стремимся и что хотим понять.

Жизнь без смысла

Когда в поступках и действиях человека отсутствует смысл, это автоматически сказывается на качестве самой его жизни. Жизнь без смысла означает, что человек лишен глубокой внутренней мотивации, внутреннего стержня и мощного «мотора», которые позволили бы ему взять собственную судьбу в свои руки. В результате он становится слабым, теряет опору, любая неблагоприятная жизненная ситуация, любая проблема выводит его из равновесия.

Он также становится легко управляемым - отсутствие смысла лишает прочных жизненных критериев и устремлений. В результате страдают его индивидуальность, его способности, таланты и потенциалы. Человек становится легкой добычей тех, кому подобная слабохарактерность нужна для достижения собственных корыстных целей и интересов. Его можно убедить в чем угодно, а любое чужое мнение, представление или мировоззрение он тут же воспринимает как свое собственное. Вместо того, чтобы самому распоряжаться своей судьбой, человек позволяет управлять собой другим людям и даже внешним обстоятельствам.

Жизнь без смысла часто является тревожным признаком того, что человек устраняется от ответственности за других людей. Появляется своего рода «слепота» и «глухота» по отношению к чужой боли, к чужим потребностям.

Раз не видится другого смысла, все силы сосредоточиваются на единственном объекте, который становится центром жизни, - на себе самом. Это хорошая диагностика: видимо, человеку все еще не удалось ответить на вопрос, кому он нужен, какое применение могли бы иметь его силы и способности. А именно это всегда является основным источником растерянности, внутренних проблем и нестабильности.

Вопросы, вопросы

Так или иначе, жизнь человека должна иметь смысл. Но за этой, на первый взгляд простой, констатацией стоит очень много вопросов, еще не получивших однозначного ответа.

Человек должен дать своей жизни определенный смысл. Но может ли это быть любая цель и любое устремление, лишь бы была «соломинка», за которую можно было бы ухватиться? Можно ли любую цель, любую задачу назвать «смыслом жизни»? Бывает ли смысл жизни «хорошим» или «плохим»?

Смысл жизни - это нечто сугубо внутреннее, формирующееся благодаря опыту самого человека или это что-то приходящее «извне»?

Какое влияние на формирование смысла жизни может оказать та эпоха, мировоззрение или религия, которой человек принадлежит? Какую роль в этом играют его образованность, его таланты и способности? Можно ли сказать, что у каждого свой собственный смысл жизни и, сколько людей, столько же существует и «смыслов жизни»?

Или все же, говоря о смысле существования, мы обращаемся к чему-то более глубокому и более сокровенному, к чему-то выходящему за рамки жизни конкретного человека, его личных проблем, целей, наклонностей и потенциалов? Возможно, независимо от эпохи, от мировоззрения или религии существуют некие всеобщие «вечные ценности» и «вечные знания», объединяющие совершенно разных людей? Тогда можно ли сказать, что именно в стремлении к этим вечным ценностям, именно в попытках постичь их формируется смысл жизни каждого отдельного человека?

Вопросов гораздо больше, чем возможных ответов, что закономерно. И это даже не сами ответы, а намек на длинный и не имеющий конца путь поисков - поисков самого себя, своего места в мире, своей причастности ко всему, что происходит в Природе и Вселенной. Этот путь имеет свои этапы, свои трудности и испытания, на нем нет ни однозначных, ни готовых решенийѕ Главное - не останавливаться, не переставать искать.

Ценный подарок

В философии понятие смысла рассматривается как суть, основная Идея, основной Закон, определяющий назначение любой вещи, события или явления. Истинную суть можно так и не увидеть, она не всегда доступна для восприятия. Тем не менее у людей всегда складывается определенное представление и мнение о том, что их окружает. Чаще всего смыслом принято считать именно то значение, которое предметам, событиям и явлениям придает сам человек - в зависимости от степени его собственного понимания и от того, какую важность имеет для него это событие или этот предмет.

Например, невзрачная на вид вещица одному человеку ни о чем не скажет, с ней не будет связано ничего, а для другого она наполнится особым смыслом, потому что напомнит о дорогом сердцу существе или о важном событии либо переживании. Классический пример тому традиция дарить друг другу подарки. Ведь подарок ценен не тем, сколько денег мы на него потратили или насколько модна эта вещь, а тем, что мы в него вложили. Именно наша любовь, потребность передать что-то от сердца к сердцу и вся остальная гамма чувств, пожеланий и размышлений «заряжают» подарок особой силой.

Точно так же ценность каждого нашего действия, каждого поступка, каждого принятого решения заключается не в них самих, а в том, что мы в них вкладываем, и только тогда они приобретают смысл. С одной стороны, этот особый смысл складывается из того, ради чего совершаются те или иные действия и поступки, принимаются те или иные решения. С другой стороны, он складывается из всей палитры чувств, состояний, преодолений и соответствующих осознаний, которые из этого рождаются.

Приносить благо

Вот, кажется, первый маленький ответ на вопрос, в чем может открыться смысл жизни.

Он открывается через значение, которое я придаю каждому своему действию, поступку или принятому решению. Это значение не умозрительное, его прежде всего создают стремления и потребности сердца. Богатства моего сердца огромны, и любое значение, которое может придать сердце моим мыслям, решениям и шагам, когда оно руководит ими, можно уже назвать смыслом.

Важно, чтобы это значение всегда было или чтобы, по крайней мере, подразумевалось, хотя бы подсознательно. Чем оно шире, тем богаче и многограннее смысл.

Одна притча рассказывает о путешественнике, встретившем рабочего с доверху нагруженной тяжелыми кирпичами тачкой. «Что ты делаешь?» - спросил его путешественник. «А ты разве не видишь? Везу кирпичи», - ответил тот. Пройдя какое-то расстояние, путешественник увидел другого рабочего, который катил такую же тачку, и повторил свой вопрос. В ответ он услышал: «Зарабатываю себе на хлеб». Через некоторое время путешественник повстречал еще одного рабочего с тачкой и снова поинтересовался, что тот делает. «Строю кафедральный собор», - был ответ.

Как видно из этой притчи, одни и те же действия могут иметь совершенно разный смысл - все зависит от того, какое значение человек придает им, от того, почему и ради чего их совершает.

Смысл жизни тем богаче и тем многограннее, чем больше смысл действий человека выходит за пределы его собственных мелких и корыстных интересов, за пределы повседневной борьбы за выживание, ради самоутверждения. Когда этот смысл чем-то соприкасается с «Вечным», тогда и смысл жизни становится иным, видится в служении высшему началу, высшему благу и всему живому, и уже не важна форма, в которой это служение проявляется. Это может быть религия, философия, наука, искусство или что-то другое, но сам факт, что ты живешь не ради себя, а ради того, чтобы «служить» и «приносить благо», раскрывает такие грани жизни, которые для большинства так и остаются загадкой.

Такое значение невозможно навязать извне. Это результат глубокого и искреннего внутреннего убеждения и, прежде всего, осознанного выбора своего жизненного пути и предназначения.

Система ценностей

Так человек создает свою собственную систему ценностей, свое мировоззрение, свою картину мира. Часто эта картина заключает в себе нечто мифологическое, так как создается на основании взглядов на мир многих поколений, которые жили на определенном месте до и после нас. Как правило, в нее также входят «мифы», лозунги, стереотипы и предрассудки, созданные не в прошлом, а в настоящем времени, в ту эпоху, в которой живем мы сами. Очень часто человек строит свою систему ценностей на основании ценностей, которые проповедуются господствующей идеологией, политической системой или религией, и в подобном случае трудно говорить об осознанном смысле жизни. Если нет своего опыта, своего проживания, если чужое мировоззрение принимается как нечто само собою разумеющееся, если человек не задается никакими вопросами, - можно говорить об определенной доле духовной «слепоты», чреватой последствиями, с которыми выдающиеся личности и здравомыслящие люди сражались на протяжении многих веков: это догматизм и фанатизм, всегда ведущие к опровержению и разрушению тех самых ценностей, за которые фанатики с таким рвением сражаются.

История подтвердила один почти трагический факт: чем проще идея, предлагаемая как лозунг или символ идеологии, тем больше у нее шансов собрать армию приверженцев. Но, к сожалению, при упрощении идеи всегда приносится в жертву Истина и те люди, которые ее глубоко понимают и стараются донести до своих современников. История свидетельствует, что их палачами всегда были приверженцы той или иной идеологической или религиозной системы, выросшей на догматизме и фанатизме, или озверевшая толпа, руководимая ими. За что преследовали и казнили выдающихся личностей? Как правило, за то, что они не позволили ни запятнать, ни исказить Истину, в чем бы она ни проявлялась и какую бы грань смысла жизни ни раскрывала.

Ключи к познанию

Альтернативу «системе ценностей» и «картине мира», которые создаются на основании слепого принятия чужого мировоззрения, могла бы предложить Философия. Для нашей темы интересна та ее грань, которую тысячелетия назад выделил Пифагор, - Философия как любовь к Мудрости.

Философский поиск смысла жизни - это непрекращающаяся внутренняя работа, для которой вопросы важнее, чем ответы. С одной стороны, согласитесь, всегда интересно приобретать те или иные знания, даже когда они представляют собой набор фактов, воспринимающихся как «прописная истина» или как очередная теория, требующая обсуждения и подтверждения.

Но, с другой стороны, знание как накопление фактов рано или поздно доходит до своего предела, после которого человек должен признаться, что изучаемая им тема исчерпана либо что он мало чему научился, так как накопленные факты требуют бесконечного расширения, совершенствования или подтверждения. Так или иначе, любые факты - это ответы на вопросы, которые задал и «выстрадал» кто-то другой. Для человека, получившего их «бесплатно», эти факты так и будут теорией - до тех пор, пока не затронут ту или иную струну его души или пока хотя бы в чем-то не станут для него актуальными и не будут им прожиты.

Именно по этим соображениям Философия предлагает более глубокий и более мудрый подход: искать не только знание, а «ключи» к познанию, познавать не только накапливая факты, а в первую очередь ища смысл, принципы или законы, которые отражаются в этих фактах. Когда ты находишь «ключ», раскрывающий смысл любого факта или теории, это означает, что тот же принцип и закон ты можешь найти в других фактах из совершенно разных областей.

Более того, любой принцип или закономерность, которые ты открываешь, являются «ключами» именно потому, что ты их можешь узнать и применить к самому себе и к своей собственной жизни. Они могут объяснить причины и смысл многого, что происходит в тебе и вокруг тебя, они помогают понять, как действовать в той или иной ситуации, и многое другое.

Кто не жаждет, того не просвещаю. Кто не горит, тому не открываю.Конфуций

И самое главное - речь не идет о сухом теоретизировании. Когда посредством такого «ключика» открывается тот или иной смысл, это похоже на озарение, когда начинают вибрировать тонкие струны души и сердца. Сначала ты «проживаешь», а лишь потом понимаешь; сначала душа, сердце, интуиция, а лишь потом ум раскладывает по полочкам то, что на первых порах невозможно объяснить словами. Когда впоследствии этот смысл еще и подтверждается твоим собственным опытом, в самых разных формах и ситуациях, тогда уже можно говорить не о толике «знаний», которые ты получил, а о толике «внутреннего познания» или «Мудрости Души», которую ты в себе разбудил.

И еще одна констатация: всегда открывается лишь тот смысл, принцип или «ключик», который в данный момент почему-то для тебя особенно актуален и важен.

Поэтому Философия утверждает, что вопросы «почему?» и «ради чего?» гораздо важнее, чем полученные ответы. Они играют роль постоянного «внутреннего мотора», не было бы их, не работал бы тонкий механизм, вернее, «таинство», заложенное в нас Природой, - раскрывать смысл жизни в собственном сердце и раскрываться самому благодаря «смыслу», который твое сердце не только открыло, но и прожило. Смысл жизни и убеждения, к которым человек пришел сам, выносил в себе, тверже любого знания и любой теории, преподнесенной ему «на блюдечке».

Через века

Разные эпохи и культуры, разные религии и философские течения через века давали свою концепцию смысла жизни. В той или иной форме все пытались ответить на вопрос, ради чего стоит жить, что в жизни главное и как построить свою жизнь, чтобы это «главное» не упустить. В религиозных системах и во многих философских концепциях смысл жизни раскрывался в контексте Высшего Начала и его проявлений - Бога и богов, в контексте законов Вселенной и эволюции всего сущего, в контексте Высшего Блага для человека и исходящих из него добродетелей. Это порождало особую систему высших этико-моральных ценностей, высших законов или, для кого-то, «заповедей», которым должен следовать человек. Принимая разные формы, за каждой системой высших ценностей стояла одна и та же сокровенная задача, один и тот же сокровенный смысл жизни: стать ближе к Богу - для одних, или к богам - для других, или к Божественным Законам - для третьих, а для немногих - даже слиться с Богом или Божественным в единое целое.

Высшие ценности и пути, по которым можно приблизиться к Богу или Божественному, формулировались по-разному, но, как кажется, без существенных противоречий, так как они раскрывали разные грани одного и того же сокровенного смысла. Каждая религия или философская система ставила свои акценты, выделяла то, что считала важнее всего, - ведь путей, ведущих к Божественному, много. Это мог быть путь совершенствования через освобождение от власти материи и материального, от власти иллюзии или зла. Это мог быть путь осознания Вселенских Законов и Божественной Гармонии, путь усилий, цель которых - жить «в унисон» со Вселенной и Природой, не нарушать гармонии, развивать добродетели, благодаря которым эта гармония могла бы восстановиться в самом человеке и в его окружении. Это мог быть путь Любви и Жертвы, отречения от личных интересов и от личного блага. Это мог быть путь «спасения Души» через соблюдение божественных заповедей, через праведную и благочестивую жизнь в соответствии с принципами, переданными религией. Если рассматривать по отдельности и пытаться понять более глубоко любой из этих путей, то становится ясным, что каждый из них в той или иной мере содержит аспекты всех остальных.

6. Нравственные проблемы в современном мире

НРАВСТВЕННОСТЬ – внутренние духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы; правила поведения, определяемые этими качествами. Такое определение дается понятию нравственность в словаре Ожегова.

Сегодня мир охватил экономический кризис – но задолго до этого мир уже был охвачен беспрецедентным по масштабам нравственным кризисом.

Совершенно очевидно, что в ХХ веке во всем мире произошло резкое падение нравов, и это падение еще более стремительно продолжается и в XXI веке. В чем причина таких кардинальных перемен? И что принесет нам будущее? Кто виноват? И как найти выход? Эти и подобные вопросы с негодованием задают сегодня те, кого называют представителями здоровых слоев общества. Хотя это и непростая задача, попробуем хотя бы частично ответить на эти вопросы.

История проблемы

Сколько себя помнит человечество, столько и шла борьба с безнравственностью.

Источником же нравственности для человечества являются Божественные заповеди, переданные через пророков и посланников, коих было свыше 124 тысяч. Все пророки Всевышнего призывали к Единобожию, чистоте помыслов и деяний. За это их убивали, подвергали гонениям и мучениям. Всегда были те, кто боролись против истины, но также были и те, кто принимали ее, и таких, конечно, было большинство.

В разные эпохи и духовные ориентиры были разными. Иногда люди, руководствуясь ими, творили такие вещи, от которых современный человек ужаснулся бы. Например, египетский фараон убивал всех новорожденных мальчиков, боясь потерять свое царство. Вспомнить те же Помпеи, Содом и Гоморру, уничтоженные Всевышним за их неверие, за переход границ дозволенного.

Если заглянуть в историю и обратиться к памяти человечества, мы четко увидим, что нравственные нормы поведения, вера, честь, достоинство, верность, любовь к Родине, чувство долга и данного слова всегда были превыше всего для тех, до которых дошла хоть малая часть Законов Всевышнего. Отголоски пророческих наставлений и то, что осталось от Священных писаний, за прошедшие века трансформировалось в сознании людей в моральный кодекс, который они чтили. И за эти ценности люди умирали.

На Руси «честное слово купеческое» было нерушимым и символизирующим искренность и прямоту.

История до недавнего времени помнит женщин всегда «с покрытой головой». Сбрасывали покрывала блудницы, вакханки, простолюдинки или те, кого хотели опозорить. Чем благороднее женщина, тем более она была закрытой – одеждой и оградой – от посторонних взглядов.

В Европе и Азии в старину девушки всегда одевались скромно и прикрывали тело - такую одежду сегодня называют хиджабом и относят только к мусульманам. На Руси о женщине, снявшей публично головной убор, говорили «опростоволосилась», и это считалось крайне неприличным.

«Мона Лиза» - портрет молодой женщины, написанный итальянским художником Леонардо да Винчи примерно в 1503 году. Это одно из самых известных произведений живописи эпохи Возрождения, которое по современным критериям считается образом скромной женщины. Нет, наверное, человека, не видевшего эту картину. Однако, изучая историю ее написания, историки пришли к выводу, что этот образ символизировал девушку легкого поведения, поскольку женщины в те времена не позволяли себе открывать грудь и волосы.

Проблема «алкоголизма и потомства» во все времена волновала продвинутые умы человечества. Еще два тысячелетия назад Плутарх вывел знаменитую формулу «Эбрии эброис гигнунт» («Пьяница рождает пьяниц»). А Платон добился принятия закона, запрещающего распивать спиртное. Мудрец хорошо знал, что от спиртного особенно страдает неокрепший еще организм и что хроническими алкоголиками становятся в первую очередь те, кто пристрастился к вину с раннего возраста. В Древнем Риме казнили тех, кто пил до тридцати лет. Это объяснялось тем, что именно в эти годы человек обзаводится семьей, детьми. А в Карфагене действовал закон, запрещающий пить вино в те дни, когда исполнялись супружеские обязанности. Так что, как видим, человечество еще на заре цивилизации боролось за здоровое поколение. Процент искренности в те времена был высок. Любовь была чистой и неподдельной.

Наш Пророк Мухаммад (мир ему и благословение), венец рода человеческого, который был ниспослан милостью для всех миров, открыл путь избавления от невежества и темноты к науке и свету, его наставления вот уже свыше 1400 лет воспитывают человечество. Благодаря ему, миллионы людей преодолели порог бедности, избавились от чувства страха, он избавил народы от анархии и насилия и привел к порядку. Все самое лучшее, что есть у человечества, унаследовано от пророков, а самым последним и самым великим из них является Пророк Мухаммад (мир ему и благословение).

Вот почему Всевышний говорит в Коране, обращаясь к Своему Любимцу (смысл): «Я не послал тебя, кроме как милостью для миров» (сура «Аль-Анбия», аят 107).

Начало нравственного кризиса

Чем больше люди отдалялись от Божественных заповедей, тем сильнее приходили в упадок мораль и нравы.

В объемном труде «Очерки истории цивилизации» английский писатель и историк Герберт Уэллс отмечает, что именно после признания эволюционной теории «началось настоящее разрушение морали». Почему? Эволюционисты утверждали, что человек есть лишь высшая форма животной жизни. Уэллс, сам эволюционист, в 1920 году писал: «Они решили, что человек - это такое же социальное животное, как и индийская охотничья собака. Они считали, что и в человеческой стае крупные собаки должны запугивать и подчинять».

На вопрос, c чего же началось в XX веке резкое падение нравов, аналитики и историки отмечают, что в прошлом столетии огромный вклад в падение нравственных ценностей внесли мировые войны.

Первая мировая война, знаменовала собой эпоху небывалого падения нравов. В кровавой бойне Первой и Второй мировых войн человеческая жизнь обесценилась. Экстремальные условия стерли моральные ограничения, и жизнь «на личном фронте» во многом столь же обесценилась, как и на полях сражений.

Эти войны нанесли сокрушительный удар по нравственной интуиции человека. Мир был вовлечен в чудовищное кровопролитие, миллионы людей были замучены.

А для России ситуация разворачивалась по еще более драматичному сценарию: революция, Гражданская война, в результате чего к власти пришли коммунисты, которые решили уничтожить истинную религию, веру во Всевышнего, назвав ее «опиумом для народа» и привнесли взамен «новую религию», веру «в светлое будущее». Все источники духовного и нравственного были заменены. Вместо Священных Писаний появились труды Ленина и Маркса, мечети и храмы превратились в клубы, святыми местами для паломничества стали памятники и мавзолеи.

Как известно, истинная нравственность берет начало только от истинной религии. А по замыслу коммунизм должен был укрепить устои нравственности и базироваться на вере «в светлое будущее». И поэтому, хотя в Советском Союзе нравственность была намного выше, чем на Западе, она долго не смогла удержать свои позиции и начала стремительно разрушаться, как и сама страна Советов.

Некоторое время люди еще пытались сохранять внешние приличия. Например, материалы для радио, телевидения и кинематографа проверялись на предмет нравственности - но недолго. В СССР это было поставлено на широкую ногу, и идеологическая пропаганда воспитала поколения на моральных ценностях коммунизма, но, к сожалению, все это было лишено истинной морали - религиозной. К 1960-м годам в мире начался резкий и неуклонный упадок цивилизации. Эта тенденция нашла свое отражение во многих странах.

В те годы падение нравов носило глобальный характер. В то же десятилетии наряду развивалось движение за права женщин, а социальная революция провозглашала так называемую «новую мораль».

Появились противозачаточные таблетки. Когда страх перед беременностью перестал сдерживать людей, «свободная любовь» без каких-либо обязательств со стороны партнеров» обрела большую популярность.

Во времена правления первого праведного халифа Абу Бакра (да будет доволен ими Аллах) к нему пришел Умар (да будет доволен ими Аллах), который в то время был судьей в Медине и попросил освободить его от этой должности. Халиф удивился и спросил, в чем же причина. Умар ответил: «Уже год, как я работаю судьей в Медине, и мне не пришлось разобрать ни одного дела! Зачем же нужен тогда судья?». Это состояние общества, воспитанного на исламских ценностях.

В то же время пресса, кино и телевидение уже не выступали за строгие моральные устои.

Уже к 1970-м годам появились видеомагнитофоны, и люди могли смотреть фильмы безнравственного содержания, которые постыдились бы смотреть в кинотеатре на виду у всех. Позже с распространением Интернета в любой стране у любого обладателя компьютера появился доступ к самой грязной, низкой порнографии.

Последствия такого падения нравов ужасают. «Двадцать лет назад,- вспоминает один охранник детской колонии,- когда к нам с улицы попадали дети, я мог поговорить с ними о добре и зле. Сегодня же они не имеют и малейшего представления, о чем я говорю».

Прежние ценности и нормы морали сменились духом легкомыслия и вседозволенности.

Мир, в котором мы сегодня живем, можно смело назвать временем дурных манер. Вместе со старым порядком ушли ценности, придававшие жизни значимость и смысл, новые же ценности было не так легко найти. Опыт старших поколений - их политические взгляды, стиль одежды, половая мораль поставили под сомнение. Поведенческую мораль постиг полный крах.

Забыв о вековых традициях приличия и чести, люди установили собственные нормы морали.

Многие утратили веру, а с ней и нравственные ориентиры. Всякая власть и авторитет, диктующие нормы жизни, упали в глазах людей. Так понятие добра и зла для них стало относительным.

Современный мир

В настоящее время тревогу вызывает тенденция ослабления главных функций семьи – воспроизводства и социализации детей. Ухудшение демографической ситуации, рост количества детей, рожденных вне брака, количества разводов, а также существенные изменения во взглядах на брак, на роль матери и отца в духовном благополучии ребенка – все эти факторы носят устойчиво-регрессирующий характер.

Помимо этого всюду царит обман, культура надувательства, коррупция проникла во все аспекты жизни, контрафактная продукция заполонила рынок, даже лекарства подделывают, не говоря о некачественных продуктах питания. В современном мире покупается и продается почти все, даже честь и жизнь человека.

Можно купить экзамены, дипломы, спортивные победы.… Всего и не перечислить.

Добавить сюда можно нарушение этики и правовые махинации, и перед нами - беспрецедентный по своим масштабам нравственный кризис.

Конечно, мир не без добрых людей. Однако можно часто услышать: «А что мне это даст? Что я с этого буду иметь?». Дух эгоизма стал принципом жизни.

Падению Римской империи и других цивилизаций способствовали повсеместный эгоизм и безнравственность. Учитывая сегодняшнее положение дел, человечество должно задуматься над тем, каких последствий можно ожидать.

7. Нравственный прогресс в современном мире

Похожая информация.

В своей книге Ф. де Вааль приводит множество примеров, свидетельствующих о том, что человеческая нравственность появилась не на голом месте. Преднравственностью обладали наши животные предки. О том, что она собой представляла мы можем в какой-то степени судить по зачаткам нравственности, имеющейся у человекообразных обезьян.

Приведу здесь лишь несколько примеров преднравственного поведения у обезьян.

1. Шимпанзе «Фредди действовал так же, как действуют в подобных ситуациях другие самцы-усыновители: он делился с малышом пищей, позволял тому спать в своём ночном гнезде, защищал от опасностей и старательно искал, когда тот терялся… Если не считать грудного вскармливания, эти приёмные отцы брали на себя все те обязанности, которые выполняют матери по отношению к своим детям, и резко увеличивали тем самым шансы сирот на выживание» (там же. С. 72–73).

2. «Типичный пример такой эмпатии (осознанного соучастия. – В. Д.) – то, как шимпанзе утешают расстроенных товарок объятиями и поцелуями; это настолько предсказуемо, что нам удалось документально зафиксировать буквально тысячи таких случаев» (там же. С. 13).

3. «Стоит одной особи (бонобо. – В. Д.) хотя бы слегка пораниться, и её тут же окружают сородичи, готовые осмотреть и вылизать рану или хотя бы разобрать шерсть и утешить бедняжку грумингом» (там же. С. 121).

4. «Добрые поступки совершаются и спонтанно, без участия экспериментаторов. Так, старая самка Пеони живёт вместе с другими шимпанзе в открытом вальере полевой станции Центра по изучению приматов имени Йеркса. Бывают дни, когда особенно беспокоит артрит, Пеони трудно ходить и взбираться на высоту, тогда другие самки всегда готовы помочь ей. Пыхтя и отдуваясь, старушка медленно взбирается на помост, где на сеанс груминга уже собралось несколько обезьян. При этом какая-нибудь самка помоложе (не родственница) терпеливо лезет вслед за ней, с силой подталкивая её руками под объёмистый зад передними конечностями вверх, пока Пеони наконец не присоединиться к остальным» (там же. С. 12).

5. Шимпанзе «подолгу рассматривали мёртвое тело (Рикса, их погибшего сородича. – В. Д.). Один самец свесился с ветки вниз, посмотрел на труп и захныкал. Другие подходили, трогали или обнюхивали останки. Одна молодая самка непрерывно смотрела на тело Рикса более часа, молча и не шевелясь» (там же. С. 278).

6. «В целом реакция человекообразных обезьян на смерть сородичей позволяет предположить, что им трудно расстаться с умершим (так, мать может носить мёртвого малыша неделями, пока его тельце не высохнет и не мумифицируется; они осматривают тело, пытаются оживить его и выглядят расстроенными и подавленными. Судя по всему, они понимают, что переход от жизни к смерти необратим» (там же. С. 280).

С мысли о смерти, утверждал Сократ, начинается мудрость. А с чего начинается цивилизованность? Со способности к благодарности. Способность к благодарности, утверждал А. С. Пушкин, – первый признак цивилизованного человека. Между тем зачаток этой способности Ф. де Вааль обнаружил у шимпанзе.

Учёный наблюдал несколько случаев проявления благодарности у обезьян. Один из них связан с благодарностью самки шимпанзе Джорджии за то, что он вернул её в родную колонию. Вот как она выразила эту благодарность: «Джорджия подошла ко мне и посмотрела прямо в глаза неожиданно дружелюбным взглядом. Таким образом она ко мне обращалась. Когда я взял её за лапу, самка несколько раз пропыхтела что-то в быстром ритме; эти звуки у шимпанзе демонстрируют, наверное, самое сердечное расположение к собеседнику. Она обратилась ко мне так всего один раз: больше такого никогда не происходило ни до, ни после» (там же. С. 186).

Другой пример благодарности у шимпанзе: «Два шимпанзе оказались вне запёртого убежища во время сильной грозы, и, когда Вольфганг Кёлер (немецкий и американский психолог, один из основателей гештальт-психологии, пионер в исследовании орудий труда у человекообразных обезьян; 1887–1967. -В. Д.) наткнулся на них, они уже промокли до костей и дрожали от холода. Он открыл для них дверь убежища. Но вместо того, чтобы ринуться побыстрее в сухое место, оба шимпанзе первым делом обняли профессора в знак признательности» (там же. С. 187).

Нет сомнения, что высшие приматы прошли более успешный путь по развитию их предкультуры, чем другие животные. Об этом свидетельствуют и камни, с помощью которых они разбивают орехи, и ветки, с помощью которых они добираются до термитов, и т. д. Но, чтобы избежать приматоцентризма, нужно быть справедливым по отношению к культурному потенциалу, имеющемуся и у других животных. Приведу здесь только один пример.

В Национальном зоопарке Вашингтона живёт молодой слон Кандула. Престон Фердер и Дайана Рейсс провели с ним эксперимент, подтвержающий его способность к предкультурным действиям. Они подвесили над ним ветки с фруктами. Чтобы их достать, он додумался пододвинуть подставку – ящик.

Экспериментаторы спрятали ящик, и что же? Кандула стал делать подставку из толстых досок, которые он нашёл в вольере и которые накладывал одна на другую. Его этому никто не учил.

На появление некоторых нравственных качеств у животных не следует смотреть как на чудо природы. Эти качества имеют адаптивную подоплёку: они помогают им выживать. Вот почему естественный отбор сохранял и поощрял развитие этих качеств. Но способны ли животные на альтруизм? Способны ли они помогать другим (в том числе животным другого вида) вполне бескорыстно? Ф. де Вааль пришёл к положительному ответу на этот вопрос, по крайней мере, по отношению к человекообразным обезьянам. Как у людей, так и у них альтруистическое поведение вытекает из способности поставить себя на место другого. Она приводит к эмпатии – сопереживанию и альтруистическим действиям.

Ф. де Вааль пишет: «Раньше я всегда рассказывал о том, как бонобо спас птицу, оглушённую неожиданным столкновением со стеклом, или как шимпанзе в условиях дикой природы буквально оттащил своего неопытного собрата от ядовитой змеи. Историй, в которых человекообразные обезьяны, судя по всему, ставят себя на место себе подобного, множество» (там же. С. 213).

Мы впали бы в грех идеализации обезьян, если бы забыли о том, что они не люди, а звери. Но мы впали бы в другую крайность, если бы стали закрывать глаза на наличие в их поведении некоторых нравственных качеств. Демокрит считал основополагающим для человека чувство стыда. Его зародыш имеется и у шимпанзе.

В своей книге Ф. де Вааль поведал такую историю: самец-шимпанзе Лоди в припадке агрессии откусил палец у ветеринара в зоопарке. Откушенный палец в больнице не удалось пришить. «Через несколько дней, однако, жертва вновь посетила зоопарк; при виде Лоди она подняла забинтованную левую руку и сказала: “Лоди, приятель, знаешь ли ты, что натворил?”.

При виде руки ветеринара Лоди удрал в самый дальний угол вольера и уселся там, опустив голову и обхватив себя руками» (там же. С. 268).

Ветеринар уволилась из зоопарка, где она потеряла палец. Она посетила этот злополучный зоопарк через 15 лет. Какой же была реакция Лоди на свою давнюю жертву? Он о ней не забыл, сразу подбежал к ней и стал упорно смотреть на её руку. Женщине пришлось выставить перед ним свою беспалую руку.

Эту историю Ф. де Вааль подытоживает такими словами: «Данный факт напрямую свидетельствует о том, как глубоко эти человекообразные обезьяны беспокоятся о поддержании хороших отношений» (там же. С. 269).

Итак, Франс де Вааль прекрасно показал, что у животных – в особенности у шимпанзе и бонобо – имеются зачатки нравственности. Отсюда следует, что у наших животных предков, которые были одним из видов человекоподобных существ, была преднравственность. Понадобились миллионы лет, чтобы животная преднравственность превратилась в человеческую нравственность.

В последнем абзаце своей книги Ф. де Вааль пишет: «На самом деле мораль имеет куда более низкое происхождение, которое несложно распознать в поведении других животных. Всё, что узнала наука за последние несколько десятилетий, противоречит пессимистической точке зрения; мораль – вовсе не тонкий слой лака на поверхности отвратительной человеческой природы. Напротив, без прочного эволюционного фундамента мы никогда не сумели бы продвинуться так далеко, от незнатных по своему происхождению, обезьяноподобных предков до современного человека» (там же. С. 340).

Одно хочу напомнить: процесс нравственной эволюции у современного человека ещё очень и очень далёк до приближения к её идеалу – Человеку.

Чем больше люди отдалялись от Божественных заповедей, тем сильнее приходили в упадок мораль и нравы.

На вопрос, с чего же началось в XX веке резкое падение нравов, аналитики и историки отмечают, что в прошлом столетии огромный вклад в падение нравственных ценностей внесли мировые войны.

В то же время пресса, кино и телевидение уже не выступали за строгие моральные устои.

Прежние ценности и нормы морали сменились духом легкомыслия и вседозволенности.

Забыв о вековых традициях приличия и чести, люди установили собственные нормы морали. Многие утратили веру, а с ней и нравственные ориентиры. Всякая власть и авторитет, диктующие нормы жизни, упали в глазах людей. Так понятие добра и зла для них стало относительным.

Формальное начало нравственности. Понятия обязанности и категорического императива.

________

Эмпирическое материальное основание нравственного начала оказалось само по себе недостаточным, потому что, имея своим содер-

жанием одно из фактических свойств человеческой природы (сострадание иди симпатию), оно не может объяснить это свойство как всеобщий и необходимый источник нормальных действий и вместе с тем не может дать ему практической силы и преобладания над другими, противоположными свойствами. Правда, последнее требование, дать нравственному началу практическую силу и преобладание, может быть отклонено философским моралистом как находящееся вне средства философии вообще. Но первое требование, требование разумного оправдания или объяснения нравственного начала как такого, то есть как начала нормальных действий, необходимо должно быть исполнено этическим учением, так как в противном случае не видно, в чем бы могла состоять, вообще, задача такого учения.

Необходимо различать этику, как чисто эмпирическое познание, от этики как философского учения. Первая может довольствоваться классификацией нравственных фактов и указанием их материальных фактических оснований в человеческой природе. Такая этика составляет часть эмпирической антропологии или психологии, и не может иметь притязаний на какое-либо принципиальное значение. Такая же этика, которая выставляет известный нравственный принцип, неизбежно должна показать разумность этого принципа как такого.

Как мы видели, эмпирическая мораль во всех своих формах сводила нравственную деятельность человека к известным стремлениям или склонностям, составляющим фактическое свойство его природы, при чем в низших формах этой морали основное стремление, из которого выводились все практические действия, имело характер эгоистический, в высшей же и окончательной форме основное нравственное стремление определялось характером альтруизма или симпатии.

Но всякая деятельность, которая имеет своим основанием только известную природную склонность как такую, не может иметь собственно нравственного характера, то есть не может иметь значения нормальной или долженствующей быть деятельности. В самом деле, не говоря уже о тех низших выражениях эмпирической морали, которая, вообще, не в состоянии указать никакого постоянного и определенного различия между деятельностями нормальными и ненормальными, даже в высшем выражении эмпирической

этики, хотя такое различие и указывается, но нисколько не обосновывается.

Если человек действует нравственно лишь поскольку его действия определяются естественным стремлением ко благу других или симпатией, признавая в этой симпатии только естественную фактически данную склонность его природы, и ничего более, то в чем же заключается для него, я не говорю практическая обязательность, но теоретическое, объективное примущество такой деятельности предо всякою другою? Почему он не будет или не должен действовать в других случаях безнравственно или эгоистически, когда эгоизм есть такое же естественное свойство его природы, как и противоположное стремление, симпатия? Оба рода деятельности являются одинаково нормальными, поскольку оба одинаково имеют своим источником естественные свойства человека. А между тем на самом деде, когда мы действуем нравственно, мы не только от самих себя требуем всегда и везде действовать так, а не иначе, но предъявляем такое же требование и всем другим человеческим существам, совсем не спрашивая о тех или других свойствах их натуры; следовательно, мы приписываем нравственному началу как такому безусловную обязательность, независимо от того, имеем ли мы в данный момент в нашей природе эмпирические условия для действительного осуществления этого начала в себе или других.

Итак, формально нравственный характер деятельности, именно её нормальность, не может определяться тою или другою естественною склонностью, а должен состоять в чем-нибудь независимом от эмпирической природы.

Для того, чтоб известный род деятельности имел постоянное и внутреннее преимущество перед другими, он должен иметь признаки всеобщности и необходимости, независимо от каких бы то ни было случайных эмпирических данных. Другими словами: этот род деятельности должен быть безусловно обязателен для нашего сознания 31 .

___________________

31 Шопенгауэр восстает против повелительного наклонения в этике. Но это только вопрос о словах. Признавать (как это делает и Шопенгауэр) безусловное внутреннее преимущество нравственной деятельности перед безнравственною, любви пред эгоизмом, значит тем самым признавать объективную обязательность

Итак, нормальность действия определяется не прохождением его из того или другого эмпирического мотива, а исключительно его внутреннею обязательностью. Нравственное действие становится таковым лишь поскольку оно сознается как обязанность. Лишь чрез понятия обязанности нравственность перестает быть инстинктом и становится разумным убеждением.

Из сказанного ясно, что нравственный закон как такой, то есть как основание некоторой обязательности, должен иметь в себе абсолютную необходимость, то есть иметь значение безусловного для всех разумных существ, и, следовательно, основание его обязательности не может лежать ни в природе того или другого существа, например человека, ни в условиях внешнего мира, в которые эти существа поставлены; но это основание должно заключаться в априорных понятиях чистого разума, общего всем разумным существам. Всякое же другое предписание, основывающееся на началах одного опыта, может быть практическим правилом, но никогда не может иметь значение морального закона.

Если нравственное достоинство действия определяется понятием обязанности, то очевидно еще недостаточно, чтоб это действие было только согласно или сообразно обязанности, а необходимо, чтоб оно совершалось из обязанности, или из сознания долга, ибо действие согласное само по себе с обязанностью, но имеющее в действующем субъекте другой источник помимо обязанности, тем самым лишено нравственной цены 32 . Так, например, делать по возможности благодеяния есть обязанность, но помимо этого существуют такие, которые делают это по простой природной склонности. В этом случае их действия хотя и вызывают одобрение, но не имеют собственно нравственной цены. Ибо всякая склонность, как эмпирическое свойство, не имеет характера необходимости и постоянства, всегда может быть заменена другою склонностью и даже перейти в свое противоположное, а потому не может и служить осно-

___________________

первой, а затем, будет ли эта обязательность выражена в форме повеления или как-нибудь иначе, — это нисколько не изменяет сущности дела.

32 Разумеется, это утверждение может быть признано только с ограничениями. Об этом мы скажем далее; теперь же пока передаем основные идеи формальной этики, как они выражены наиболее последовательным и типичным её представителем, Кантом.

ванием всеобщего или объективного нравственного принципа. В нашем примере тот человек, который делает благодеяния по естественной склонности, может вследствие особенных личных обстоятельств, вследствие, например, больших огорчений и несчастий, которые ожесточат его характер и, наполняя его душу сознанием собственного страдания и заботами о себе, сделают его нечувствительным к страданиям и нуждам других, он может вследствие этих обстоятельств совершенно утратить свою склонность к состраданию. Но если, несмотря на это, он будет попрежнему делать добрые дела, но теперь уже безо всякой склонности, а исключительно из обязанности, тогда его действия получат подлинную нравственную цену. Более того, представим себе человека, хотя и честного, без особенных симпатических склонностей, холодного по темпераменту и действительно равнодушного к страданию других, не по грубости своей нравственной природы, а потому, может быть, что он сам переносит собственные страдания с терпением и стоическим равнодушием, такой человек, делая добро не по склонности, а по безусловной нравственной обязанности, будет его делать всегда и совершенно независимо от каких бы то ни было эмпирических условий; таким образом хотя природа и не создала его человеколюбцем, он в самом себе найдет источник гораздо большего нравственного достоинства, нежели каково достоинство доброго темперамента 33 .

Далее, действие, совершаемое из обязанности, имеет свое нравственное достоинство не в той цели, которая этим действием достигается, а в том правиле, которым это действие определяется, или точнее, которым определяется решимость на это действие. Следовательно, это нравственное достоинство не зависит от действительности предмета действия, но исключительно от принципа воли, по которому это действие совершается независимо от каких бы то ни было предметов естественного хотения 34 .

Воля находится в средине между своим априорным принципом, который формален, и своими эмпирическими мотивами, которые материальны. Она находится между ними как бы на распутье, и так как нравственная воля в этом качестве не может опре-

___________________

33 См . «Grundlegung zur Metaphysik der Sitten» von Immanuel Kant, 4. Auflage, Riga 1797, стр. 10, 11.

34 Kant, ibid., 13.

делаться материальными побуждениями, как не имеющими никакой нравственной цены, и однакоже ей необходимо чем-нибудь определяться, то очевидно ей не остается ничего более, как подчиняться формальному принципу 35 .

На основании сказанного понятие обязанности определяется так: обязанность есть необходимость действия из уважения к нравственному закону. В самом деле, так как словом «уважение» (Achtung) выражается наше отношение к чему-нибудь признаваемому за высшее, а нравственный закон, как безусловный и чисто-разумный, есть нечто высшее для человека, как ограниченного и чувственного существа, то и отношение наше к этому закону должно являться только в виде уважения. К предмету, как результату моего собственного действия, я могу иметь склонность, но не уважение, именно потому, что он есть только произведение, а не деятельность воли. Точно также не могу я иметь уважение к какой бы то ни было склонности, своей или чужой: я могу только в первом случае одобрять, а во втором иногда любить ее. Только то, что связано с моей волей, как основание, а не как действие, что не служит моей склонности, а преобладает над нею как высшее, что исключает ее при выборе, т. е. нравственный закон сам по себе, может быть предметом уважения и, следовательно, иметь обязательность.

Если таким образом действие из обязанности должно исключать влияние склонности, а с нею всякий предмета хотения, то для воли не остается ничего другого определяющего кроме закона со стороны объективной и чистого уважения к этому нравственному закону со стороны субъективной, т. е. правила 36 следовать такому

___________________

35 Kant, ibid., 14.

36 «Правило (Maxime) есть субъективный принцип хотения; объективный же принцип (т. е. то, что для всех разумных существ служило бы и субъективно практическим принципом, если бы только разум имел полную власть над хотением) есть практический (нравственный) закон» Другими словами, нравственный закон, который есть объективный принцип для воли разумного вещества как такого, может не быть субъективным правилом наших действий, поскольку мы уступаем физическим хотением и случайным желаниям, осуществление которых и ставим как правило своей деятельности. При нормальном состоянии нравственного существа, т. е. при господстве разума над низшими стремлениями,

закону, даже в противоречии со всеми моими склонностями. Итак, моральная цена действия заключается не в ожидаемом от него результате, а следовательно и не в каком-либо начале деятельности, которое имело бы своим побуждением этот ожидаемый результат, ибо все эти результаты, сводимые к собственному и чужому благу, могли бы быть достигнуты через действие других причин, помимо воли разумного существа, а в этой воле разумного существа заключается высшее и безусловное благо. Поэтому нравственное добро может состоять только в представлении самого нравственного закона, что может иметь место лишь в разумном существе, поскольку его воля определяется этим представлением, а не предполагаемым действием, и, следовательно, это благо присутствует уже в действующем лице, а не ожидается еще только как результат действия 37 .

Но какой же это закон, представление которого, даже помимо всяких ожидаемых результатов, должно определять собою волю для того, чтоб она могла быть признана безусловно доброю в нравственном смысле? Так как мы отняли у воли же эмпирические мотивы и все частные законы, основанные на этих мотивах, т. е. лишили волю всякого материального содержания, не остается ничего более, как безусловная закономерность действия вообще, которая одна должна служить принципом воли, то есть я должен всегда действовать так, чтобы я мог при этом желать такого порядка, в котором правило этой моей деятельности стало бы всеобщим законом. Здесь принципом воли служит одна закономерность вообще, без всякого определенного закона, ограниченного определенными действиями, и так это должно быть, если только обязанность не есть пустая мечта или химерическое понятие 38 .

Такой этический принцип взят не из опыта. Даже невозможно указать в опыте хотя бы один случай, в котором можно было бы с уверенностью утверждать, что правилом действия служил на самом деле этот принцип, а не какие-нибудь эмпирические побуждения. Но это обстоятельство, очевидно, нисколько не уменьшает значения нравственного принципа самого по себе, так как он дол-

___________________

объективный принцип практического разума есть вместе с тем и субъективное правило личной воли.

37 Kant, ibid., 14—16.

38 Kant, ibid., 17.

жен выражать не то, что бывает, а что должно быть. Ничего не может быть хуже для морали, как выводить ее из эмпирических примеров, ибо всякий такой пример должен сам быть сначала оценен по принципам нравственности для того, чтобы видеть, может ли он служить подлинным нравственным образцом, так что самое нравственное значение примера зависит от определенных уже нравственных начал, которые таким образом уже предполагаются этим примером и, следовательно, не могут из него быть выведены. Даже личность Богочеловека, прежде чем мы признаем ее за выражение нравственного идеала, должна быть сравнена с идеей нравственного совершенства. Сам Он говорит: «зачем называете вы меня благим, — никто не благ кроме одного Бога». Но откуда у нас понятие и о Боге, как высшем благе, если не из той идеи о нравственном совершенстве, которую разум составляет а priori и неразрывно связывает с понятием свободной или самозаконной воли 39 .

Из сказанного ясно, что все нравственные понятия совершенно априорны, т. е. имеют свое место и источник в разуме и при том в самом обыкновенном человеческом разуме не менее, чем в самом умозрительном, что, следовательно, они не могут быть отвлечены ни от какого эмпирического, и потому случайного познания; и что в этой чистоте их происхождения и заключается все их достоинство, благодаря которому они могут служить нам высшими практическими принципами 40 .

Все существующее в природе действует по её законам, но только разумное существо имеет способность действовать по представлению закона, т. е. по принципу, и эта-то способность называется собственно волей. Так как к выведению действий из законов необходим разум, то, следовательно, воля есть не что иное как практический разум.

Когда разум определяет волю непреложно, тогда действия такого существа, признаваемые объективно необходимыми, суть необходимы и субъективно; то есть воля в этом случае есть способность избирать только то, что разум признает независимо от склонности как практически (нравственно) необходимое или доброе. Если же разум сам по себе недостаточно определяет волю, если

___________________

39 Kant, ibid., 25-29.

40 Kant, ibid., 34.

эта последняя подчинена еще субъективным условиям (т. е. некоторым мотивам), которые не всегда согласуются с объективными, если, словом, воля не вполне сама по себе согласна с разумом (как мы это и видим в действительности у людей), в таком случае действия, признаваемые объективно, как необходимые, являются субъективно случайными, и определение такой воли сообразно объективным законам есть принуждение. То есть отношение объективных законов к не вполне доброй воле представляется как определение воли разумного существа, хотя и основаниями разума, но которым однако эта воля по своей природе не необходимо следует.

Представление объективного принципа, поскольку он принудителен для воли, называется повелением (разума), а формула повеления называется императивом. Все императивы выражаются некоторым долженствованием и показывают чрез это отношение объективных законов разума к такой воле, которая, по своему субъективному свойству, не определяется со внутреннею необходимостью этими законами, — и такое отношение есть принуждение. Эти императивы говорят, что сделать или от чего воздержаться было бы хорошо, но они говорят это такой воле, которая не всегда что-нибудь делает, потому что ей представляется, что делать это хорошо. Практически же хорошо то, что определяет волю посредством представления разума; следовательно, не из субъективных причин, а из объективных, то есть из таких оснований, которые имеют значение для всякого разумного существа, как такого.

Таким образом практически хорошее или практическое благо различается от приятного, которое имеет влияние на волю лишь посредством ощущения по чисто-субъективным причинам, имеющим значение только для того или другого, а не как разумный принцип, обязательный для всех.

Вполне добрая воля также находится под объективными законами блага, но не может быть представлена как принуждаемая этими законами к закономерным действиям, потому что она сама, по своему субъективному свойству, может определяться только представлением блага. Поэтому для божественной или вообще для святой воли не имеют значения никакие императивы; долженствование тут неуместно, так как воля уже сама по себе необходимо согласна с законом. Таким образом, императивы суть лишь· фор-

мулы, определяющие отношение объективного закона воли вообще к субъективному несовершенству в воле того или другого разумного существа, например человека.

Понятие императива вообще не имеет исключительно нравственного значения, а необходимо предполагается всякою практическою деятельностью. Императивы вообще повелевают или гипотетически (условно) или категорически (изъявительно). Первый представляет практическую необходимость некоторого возможного действия, как средства к достижению чего-нибудь другого, что является или может явиться желательным. Категорический же императив есть тот, который представляет некоторое действие как объективно необходимое само по себе без отношения к другой цели.

Гипотетический императив может указывать на средства или к какой-нибудь только возможной цели, или же к цели действительной; в первом случае он есть проблематический императив, а во втором случае — ассерторический. Что же касается категорического императива, который определяет действие как объективно-необходимое само по себе без всякого отношения к какому-нибудь другому намерению или цели, то он имеет всегда характер аподиктический 41 .

Все, что возможно для сил какого-либо разумного существа, может быть представлено как возможная цель некоторой воли, и потому существует бесконечное множество практических принципов, поскольку они представляются как необходимые для достижения той или другой возможной цели.

Все науки имеют практическую связь, состоящую из задач и из правил или императивов, указывающих, как может быть достигнуто разрешение этих задач. Такие императивы могут быть названы императивами уменья или ловкости. При этом вопрос не в том, разумна и хороша ли цель, а только в том, что нужно делать, чтоб её достигнуть; предписание для врача, как вернее вылечить человека, и предписание для составителя ядов, как вернее его умертвить, имеют с этой стороны одинаковую ценность, поскольку каждое служит для полнейшего достижения предположенной цели. Но есть такая цель, которая не проблематична, которая составляет не одну только из множества возможных целей,

___________________

41 Kant, ibid., 36—40.

а предполагается как действительно существующая для всех существ в силу естественной необходимости, — эта цель есть счастье.

Гипотетический императив, который представляет практическую необходимость действия как средства к достижению этой, всегда действительной цели, имеет характер ассерторический. Так как выбор лучшего средства к достижению наибольшего благосостояния или счастья определяется благоразумием или практическим умом (Klugheit), то этот императив может быть назван императивом благоразумия; он все-таки гипотетичен, то есть имеет только условное или относительное, хотя совершенно действительное значение, потому что предписываемое им действие предписывается не ради себя самого, а лишь как средство для другой цели, именно счастья.

Наконец, как сказано, есть третьего рода императив, который прямо и непосредственно предписывает известный образ деятельности безо всякого отношения к какой бы то ни было другой предполагаемой цели. Этот императив есть категорический и, по своей безусловной, внутренней необходимости, имеет характер аподиктический. Так как он относится не к материалу и внешним предметам действия и не к результатам действия, а к собственной форме и к принципу, из которого следует действие, и существенно-доброе в предписываемом им действии должно состоять в известном настроении воли, каков бы ни был результат её действия, то этот императив есть собственно нравственный. Существенному различию этих трех императивов соответствует неравенство в степени их разрушительной силы для воли.

Первого рода императивы суть только технические правила уменья; второго рода суть прагматические указания благоразумия; и только третьего рода императивы суть настоящие законы или повеления нравственности.

Технические правила относятся только к возможным целям, по произволу выбираемым, и следовательно, не имеют никакой обязательной силы.

Указания благоразумия хотя относятся к действительной и необходимой цели, но так как само содержание этой цели, именно счастье, не имеет всеобщего и безусловного характера, а определяется субъективными и эмпирическими условиями, то и предписа-

ния к достижению этих субъективных целей могут иметь характер только советов и указаний.

Только категорический или нравственный императив, не определяемый никакими внешними условиями и никакими внешними предметами, имеет, таким образом, характер внутренней безусловной необходимости, может иметь собственную внутреннюю обязательность для воли, т. е. в качестве нравственного закона служит основанием обязанностей 42 .

__________

___________________

42 См. Kant, ibid., 41-44

Страница сгенерирована за 0.17 секунд!

Нравственные начала в праве. Жизнь без смысла

Похожие статьи

Адаптивный дизайн на основе медиа-запросов Медиа css

Каркасный дом под ключ: строительство в кредит и в рассрочку - ДомКихот Садовые дома в кредит

Как сделать электростанцию на дровах своими руками Технология изготовления самодельной электростанции на малую мощность

Как сделать пол из фанеры на лагах в деревянном доме или квартире?

Современные средства передвижения: гироскутеры, моноколеса, сегвеи Как называются колеса которые сами едут

Как можно сделать жучок своими руками: схема и подробное описание

Подпишитесь на новости